Развитие в человеческом масштабе
Глава 1. ПЕРЕЧИТЫВАНИЕ СИТУАЦИИ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ: КРИЗИС И НЕДОУМЕНИЕ
Ограничения нашего развития
Если мы ограничим наш анализ экономическими компонентами кризиса и проследим за их историческим поведением в экономической политике и политике в области развития, проводимой в Латинской Америке в течение последних четырех десятилетий, мы увидим, что они являются частью общей политики. В конечном итоге это приведет к возникновению финансовых и денежных дисбалансов, отражающихся в стабилизационных мерах, которые, в свою очередь, в приведут к высоким социальным издержкам, ведущим к дальнейшему наращиванию.
В этой маятниковой тенденции мы можем четко идентифицировать две большие экономические фракции, которые преобладали в латиноамериканском контексте: девелопментализм и неолиберальный монетаризм. По разным причинам ни одно из направлений не достигло своих первоначальных целей. Однако не все неудачи плохи, поэтому стоит уделить некоторое внимание тому, как каждая из этих двух точек зрения повлияла на экономическую и социально-политическую историю региона.
Разочарование в девелопментализме и монетаризме
Девелопментализм был глубоко мобилизующим опытом. Он стал генератором идей и потоков мысли. В период его господства был создан ряд важных институтов: Экономическая комиссия Организации Объединенных Наций для Латинской Америки (ECLA), Межамериканский банк развития (IDB), Латиноамериканская ассоциация свободной торговли (LAFTA), Андский пакт и важные региональные инициативы, такие как Альянс за прогресс. В различных национальных государствах поощрялось множество инициатив, включая агентства по планированию, различные организации по вопросам развития, политику, способствующую индустриализации, банковские реформы, совершенствование статистических систем, народные движения и различные попытки структурных реформ. Также в этот период появились первые веские аргументы и тезисы, отстаивающие необходимость защиты нашего экспорта, пострадавшего от продолжающегося ухудшения условий торговли.
Наконец, именно те латиноамериканские экономисты, приписываемые девелопментализму, стали определяющими факторами в создании Конференции Организации Объединенных Наций по торговле и развитию (UNCTAD).
В 1950-е и 1960-е годы имело смысл говорить о течении мысли ECLA или о философии IDB. В эти времена преобладал творческий пыл. Позиции этих организаций вызвали дебаты, и впервые центры власти на Севере ответили, хотя и с позиции защиты. В 1970-е годы эта созидательная энергия медленно сдерживалась. Латиноамериканские международные агентства начали терять свою первоначальную идентичность. Неолиберальный монетаризм, который уже совершал свои спорадические вторжения — не сумев навязать свой характер за пределами периодов стабильности в экономическом цикле — начал прорываться со всей своей силой.
Очевидно, что неудачу девелопментализма нельзя приписать ни недостатку идей, ни недостатку творчества. Напротив, его вклад в создание богатой и диверсифицированной экономической структуры был колоссальным. Его крах был вызван (а) неспособностью контролировать денежно-кредитные и финансовые дисбалансы; (б) производственной структурой — в частности, промышленностью — которую он создал, уделяя большое внимание концентрации ресурсов; и (в) тот факт, что подход к развитию был преимущественно экономическим, игнорируя другие социальные и политические процессы, которые становились все более сильными и актуальными, особенно после триумфа Кубинской революции.
История монетаристского неолиберализма совершенно иная. Если эволюционизм был генератором мысли, то монетаризм был составителем рецептов (англ. — “prescriptions”); по крайней мере, это верно в отношении того, как он проявил себя в наших странах. В нашем контексте невозможно определить четкий путь развития антилиберальной философской мысли. Это не потому, что у этого течения мысли нет оснований; достаточно прочитать австрийских экономистов, чтобы понять это. Проблема возникает из практики, где эта точка зрения применялась догматически и без учета латиноамериканского контекста. В отличие от девелопментализма, монетаристский неолиберализм имел катастрофические результаты в течение более короткого периода времени. В Латинской Америке она поддерживалась диктаторскими или псевдодемократическими режимами. Существует достаточно доказательств того, что давление, вызванное социальными издержками этой модели, может быть удержано под контролем только с помощью репрессий. Монетаристский неолиберализм напоминает падение Финикии, который не оставляет после себя ничего, кроме огромной пустоты, несмотря на позитивное проявление (в некоторых случаях, как в Чили) привычных экономических показателей.
Без сомнения, монетаристский неолиберализм должен был применяться более согласованно с богатством мысли его создателей— особенно австрийцев, — но его провал в латиноамериканском контексте был бы неизбежен. Это верно по крайней мере по трем причинам. Во-первых, он способен стимулировать экономический рост, но не является генератором «развития» в самом широком смысле этого слова. Во-вторых, его предположения об экономической рациональности глубоко механистичны и поэтому не могут быть адаптированы к условиям бедных стран, где невозможно искоренить нищету путем либерализации рынка, из которого исключены бедные. В-третьих, на ограниченных и олигополистических рынках, где группы экономической власти не сталкиваются с силами, способными контролировать их поведение, экономическая деятельность носит очень спекулятивный характер, что приводит к концентрации ресурсов, которая является социально нетерпимой.
Наконец, мы должны подчеркнуть, что обе школы экономической мысли имеют общие черты, хотя и разной интенсивности. Обе они подвержены влиянию механистических тенденций и породили экономику, основанную на концентрации. С точки зрения неолиберализма, рост является самоцелью, а концентрация принимается как естественное следствие.
Что касается девелопментализма, то рост — это экономическое условие, которое приводит к развитию. Оба предполагают, что концентрация способствует росту, что является установленным фактом в статистических терминах. Однако неолиберализм не видит никаких оснований для сдерживания роста, в то время как девелопментализм признает, что существуют ограничения для роста, но не может контролировать его. Развязка этой истории, охватывающей сорок лет, наконец-то подводит нас к ситуации недоумения, в которой мы живем сегодня.